Ономастика представляет собой хотя и периферийный, но крайне важный и ценный раздел языкознания. Его важность для исследований лингвистического характера определяется тем, что именно в периферийных  областях сохраняются архаизмы, устаревшие формы, утраченные в языке в целом, появляются инновации и разрабатываются новые тенденции и пути языкового развития. Помимо этого, однообразие, регулярность и частая повторяемость ономастического материала создают крайне выгодные условия для анализа действия разнообразных аналитических процессов, обобщения имен собственных по различным критериям и признакам и, следовательно, для формирования новых языковых элементов.

Выбор в качестве объекта исследования именно двучленных имен собственных обусловлен двумя факторами. Во-первых, «ономастические композиты сохранились значительно в большем объеме, чем простые имена собственные, поскольку ассоциировались с определенной социальной стратой («страта – социальный слой или группа населения, объединенные имущественным, профессиональным или иным общим социальным признаком. От лат. Stratum – строй», БСЭ). Пулгрэм обозначил это так: «имена, с которыми нам прежде всего следует иметь дело, и которые мы найдём в исторических документах – это имена национальных вождей: аристократов, выдающихся горожан <…> из-за их социальной связи с высшими классами».

Во-вторых, имена собственные подобной структуры в разных индоевропейских языках отражали приблизительно один и тот же период так называемой «военной демократии» (с военной дружиной во главе с вождём, определенными видами передвижения (колесницами) и вооружения, славой как наивысшей ценностью и т.п.)

 

Комбинация элементов древнегерманских двучленных имен собственных.

При анализе распределения компонентов древнегерманских двучленных имен собственных в первой и во второй позиции следует принимать во внимание несколько факторов. Во-первых, назначение компонентов состоит в отсылке к определенному семантическому кругу и поэтому их значение может рассматриваться только в определенной степени обобщенности. Во-вторых, отождествляются формы с различными аффиксами, модифицирующими одну и ту же основу (например, *agina-, *agana-, *agila- и др.) и различными степенями аблаута (например, *bergō и *burgō). Кроме того, неизбежно абстрагирование от некоторых морфологически значимых аспектов: в частности, нейтрализуется оппозиция между посессивными и деривативным (к примеру, *grim- в первой позиции со значением «маска» и во второй – со значением «(имеющий) маску»).

На комбинаторные возможности компонентов древнегерманских имен собственных накладываются определенные запреты, из которых некоторые носят абсолютный характер (в том случае, если нарушаются языковые принципы сочетаемости морфологических классов слов) и не преступаются ни при каких условиях, другие же не столь категоричны. Некоторые принципы сочетания ономастических элементов:

а) Один и тот же элемент не может занимать как первую, так и вторую позицию в одном и том же имени, то есть исключаются тавтологические имена собственные,

б) Служебное слово или наречие могут занимать в имени исключительно первое место; не объединяются две несклоняемые части речи; некоторые разряды слов целиком исключаются из сложения nom.pr., как, например, личные формы глагола, местоимения, числительные в качестве второго члена; в мужских именах изначально употреблялись только masculina, а в женских feminina, neutra вообще не могли быть представлены во второй позиции (разумеется, за исключением посессивных композитов),

в) доминирующий в общегерманском синтаксический тип субъект-объект-глагол предполагал препозицию имени по отношению к глаголу.

Вторые компоненты, менее многочисленные и обладающие большей валентностью, выступают как носители семантики имен собственных, образуют ядро ономастических композитов,  в то время как первые компоненты играют роль модификаторов вторых членов. Эта гипотеза подтверждается рядом наблюдений, в частности, гораздо большей максимальной валентностью вторых элементов.

 

Морфология древнегерманских двучленных имен собственных

         «При исследовании древнегерманских двучленных имен собственных возникает ряд трудностей, связанных с реальной сложностью самого материала, неизбежной при реконструкции. В частности, при соединении двух элементов в имени собственном появляются дополнительные грамматические связи по сравнению со сложением апеллятивов, ср. модель Them. Subst. + Subst. (существительное в косвенном падеже + существительное)*Austra-gautaz ‘востока гаут’ или ‘на востоке гаут’, или ‘с востока гаут’ (Топорова, стр. 88).

            С точки зрения грамматических отношений можно выделить четыре типа древнегерманских ономастических композитов:

1. Координативные (сочинительные с равноправными компонентами) - *Ehwa-wulbaz ‘конь, волк’

2. Детерминативные (с управлением и зависимостью одного члена от другого) - *Hrōda-widuz ‘славы дерево’

3. Посессивные (имена собственные со вторым членом, выраженным именем существительным и трансформированные в прилагательные, причем флексия второго элемента относится ко всему имени (имя цельнооформленно). Наиболее обобщенный смысл таких имен передается сочетанием ‘имеющий отношение к чему-либо (кому-либо)’ - *Alba-harjaz ‘эльфа очаг (имеющий)’

4. Композиты, в которых первый член  (в большинстве случаев, предлог) управляет вторым -  *Anda-weniz ‘противо-друг’

 

 

Семантическая структура древнегерманских двучленных имен собственных

Древнегерманские имена собственные семантически мотивированы, и каждый элемент обладает более или менее ясным смыслом. Однако, семантическая прозрачность не дает оснований считать, что древнегерманские имена в целом однозначны. Брэдли писал:  «Безусловно, имя Фредерик сформировано из слов со значениями «мир» и «правитель». Но действительное объяснение происхождения этого имени заключается в том, что компонент Fred- являлся одним из тех, которыми принято было начинать имя, и -ric – одним из тех, которыми часто заканчивались имена». Еще один факт осложняет семантическую трактовку древнегерманских двучленных имен собственных. Дело в том, что в германском ареале наряду с «первичными» именами собственными функционировали так называемые «вторичные», возникшие в результате комбинаторных процессов (например, вариации), которым подверглись имена первого, основного типа. Сложение компонентов имен собственных в иных случаях было чисто механическим, что было вызвано необходимостью объединить в имени новорожденного компоненты имен обоих родителей, и это зачастую приводило к нарушению логических связей между компонентами. Несмотря на перечисленные выше факторы, достаточно обоснован оптимистический взгляд на семантическую трактовку nom.pr. в целом, поскольку древнегерманской ономастической традиции свойственна интенция на осмысленность как всего имени, так и его компонентов, определяемая мифопоэтическим статусом nom.pr., предполагающим значимость имени для судьбы его носителя.

Среди значений элементов можно выделить двенадцать разделов (семантических полей):

1.     Пространство и время - *Austra-munduz ‘востока защита’, *Leuba-dagaz ‘милый день’

2.     Флора - *Ala-widuz ‘все-дерево’

3.     Фауна - *Mann-wulbaz ‘человек, волк’

4.     Сакральная сфера - *Weiha-stainaz ‘священный камень’

5.     Антропоцентрическая сфера - *Guma-rīkaz ‘мужем могучий’

6.     Социально-юридическая сфера *Dōma-heldjo ‘суда битва’

7.     Экономическая сфера - *Auda-geislaz ‘богатства заложник’

8.     Мир вещей - *Eisarna-gardjō ‘железная ограда’

9.     Военная сфера, представленная наиболее широко - *Hailza-weigaz ‘священная битва’

10.  Абстрактные понятия - *Welja-helmaz ‘воли шлем’

11.  Атрибуты - *Hauha-wardaz ‘высокий страж’

12.  Предикаты - *Alba-reidaz ‘(к) эльфу скачущий’

 

 

 

Заключение.

         Древнегерманский ономастический материал, представленный двуосновными именами, составляет сложную, разветвленную, но стройную и в своем роде логичную систему, отличающуюся от системы апеллятивов и свидетельствующую о многих особенностях мировосприятия древних германцев, что наиболее ярко проявляется в семантике имен. Очевидно, что имена собственные имели много общего с кеннингами, но, в то же время, эти два пласта лексики не смешивались с собой, а, скорее, являлись двумя параллельными и взаимодополняющими пластами германской поэтики.

         Ономастические композиты включают в себя многочисленные именные и некоторые глагольные формы в различных комбинациях, что свидетельствует о богатстве и разнообразии данной системы.